Еще задолго до того, как нынешний президент России Владимир Путин стал первым сановником страны, с его именем, так или иначе, связывали перспективы перехода от ельцинской демократии к авторитаризму. Одних это пугало, в других же вселяло надежду на лучшее будущее. Сегодня, когда уже позади президентские выборы и пройдена магическая черта под названием "100 дней президентства", можно с изрядной долей уверенности говорить о том, что, действительно, государственная машина России медленно, но верно разворачивается в сторону авторитаризма. Но прежде, чем ужасаться или, напротив, радоваться этому обстоятельству, давайте немного поразмышляем о том, что нужно России, чтобы стать современной, процветающей страной.

Для начала, зададимся вопросом: как соотносятся между собой демократия и авторитаризм?

В массовое (да и не только) сознание крепко-накрепко вколочена идея полярности этих двух форм государственности. И не важно, что для одних демократия олицетворяет собой свободу и равенство прав, а для других - беспорядок и разруху; что для одних авторитаризм - это ужасы деспотии, а для других - эффективно управляемое государство. Главное, что очевидно для подавляющего большинства, так это то, что они (демократия и авторитаризм) являют собой два взаимоисключающих состояния государственности. Даже в стандартном определении авторитаризма (взятом из электронной энциклопедии "Кирилл и Мефодий") мы читаем "АВТОРИТАРИЗМ (от лат. auctoritas - власть), система власти, характерная для антидемократических политических режимов." Другими словами, режим может быть или демократический или антидемократический (авторитарный) -- третьего не дано. Тем не менее, рискну утверждать, что в современном государстве демократическая форма соотносится с авторитарной ровно так же, как соотносятся между собой представительская и исполнительная ветви власти. Если в государстве большим объемом властных функций наделена исполнительная ветвь, то можно говорить о преобладании авторитарных начал, а если власть осуществляется в основном через представительские органы, то значит, в управлении государством преобладают демократические формы. Другими словами, говорить о демократической или авторитарной форме правления можно только в смысле их соотношения, но никак не подразумевать под этим наличие только одного компонента.

Несмотря на свою очевидность, этот вывод крайне важен и продуктивен. В самом деле, переход от антагонизма демократии и авторитаризма к их дополнительности в корне меняет постановку проблемы формы государства. Из проблемы выбора, она становится проблемой адекватного (оптимального) соотношения.

Такая кардинальная смена постановки "основного вопроса" наверняка вызовет много нареканий и вопросов. Поэтому, предвосхищая эти вопросы, постараюсь ответить на несколько наиболее важных с моей точки зрения.

Вопрос первый.

Если антагонизм демократии и авторитаризма является выдумкой досужих политиков, то на что же тогда были направлены общественно-политические реформы последних десятилетий?

Действительно, пост советские реформы проходили (и проходят) под лозунгами демократизации. Более того, были предприняты практические попытки демократизировать все и вся - помните, например, Советы Трудовых Коллективов (СТК)? Теперь, по истечении более чем 10 лет, мы на собственном опыте ощутили бредовость формулы: "Чем больше демократии, тем лучше". Крен в сторону представительской формы управления государством "одарил" нас полукриминальной Думой наряду с "булыжнолицым" Советом Федерации. Нет никаких сомнений в том, что с тем объемом полномочий, которыми наделены сегодня наши "народные избранники" в совокупности с качеством "личного состава" депутатского корпуса, российский парламент представляет серьезную угрозу государству. Так неужели политические реформы, выстраданные всеобщим 70-летним прозябанием в концентрационном лагере "СССР", были направлены на то, чтобы сменить власть рассыпающихся от старости кремлевских маразматиков на власть толстошеей "братвы", обретающейся нынче в представительный органах всех уровней? Нет, каковыми бы ни были лозунги, реформы 90-х носили преимущественно либеральный характер и были направлены на восстановление гражданских свобод: свободы форм собственности, свободы предпринимательства, свободы слова, и т.д. и т.п. И с этой задачей они худо-бедно справились. А тот факт, что в процессе реформ Россию еще и "нечаянно демократизировали", в результате чего был нанесен огромный ущерб государству и обществу, является ничем иным, как следствием интеллектуально-культурного уровня наших реформаторов, а вовсе не порочности самой идеи реформ. К сожалению, каковы реформаторы - таковы и реформы, но, как сказал бы "отец народов": других реформаторов у нас нет!

Второй вопрос.

В мире наблюдается закономерность, согласно которой, чем в большей степени демократизировано государство, тем оно богаче, справедливей, свободней и т.д. Это хорошо соответствует концепции антагонизма демократии и авторитаризма. А как объяснить этот феномен с точки зрения концепции дополнительности этих форм государственности?

Общая закономерность, действительно, существует. Но есть и исключения. Та же Россия, например. У нас много демократии и мало богатства, много свободы и мало справедливости. Или обратный пример - Китай, где мало демократии, зато много богатства (в смысле интенсивности экономического роста). Этими примерами я вовсе не хочу отрицать закономерность, но все-таки это повод для размышления. Как уже было отмечено выше, для каждого государства в каждом конкретном случае существует адекватное соотношение демократической и авторитарной компоненты. Конкретное соотношение этих компонент определяется степенью политической культуры общества. Чем выше уровень политической культуры, т.е., чем в большей степени способно общество выдвинуть из своей среды людей адекватных целям представительской власти, тем демократичней должно быть государство. Но уровню политической культуры всегда соответствует уровень общей культуры, который отражает, в том числе и способность общества успешно действовать во всех сферах жизни, в том числе и в экономике, науке, производстве. Таким образом, при условии, что в государстве соблюден принцип адекватного соотношения демократической и авторитарной компонент, обществу с более высоким уровнем культуры соответствует, с одной стороны, более высокий уровень политической культуры и, как следствие, большая степень демократии в управлении государством, а, с другой стороны, более эффективные экономика, наука, производство, а, значит, и уровень жизни. Исключение из этой закономерности (такие, как современная Россия, например) возникают при нарушении адекватности соотношения демократической и авторитарной компонент в государстве. При этом излишняя демократизация имеет следствием резкое ослабление государства в совокупности с тенденциями к экономической разрухе и кризису общей культуры. В свою очередь, избыточность авторитарной компоненты чревато тоталитаризмом с последующей стагнацией общей культуры.

Вопрос третий.

Если для каждого государства существует оптимальное соотношение демократии и авторитаризма, то как определить это соотношение?

Строго говоря, упомянутое соотношение представляет собой некую "область допустимых значений", границы которой отделяют те состояния государства, при которых оно адекватно обществу, а значит, является устойчивым и, в известном смысле, сильным, от неадекватных состояний, т.е. когда государство "хуже" общества, сдерживает его развитие, порождая тем самым все нарастающее напряжение в отношении с обществом. Что касается того, как попасть в область адекватности, то это опять же вопрос политической культуры, политического опыта. Такое умение нужно нарабатывать. И это одна из главных проблем российской государственности.

Дело в том, что Россия в силу огромности своей территории, а также значительного запаса материальных ресурсов обладает избыточной инерционностью любых процессов, в том числе и политических. Это означает, например, что если в результате каких-либо политических процессов соотношение демократической и авторитарной компонент выходит за пределы области адекватности, то негативные последствия этого выхода начнут проявляться через достаточно большой промежуток времени. Этого времени оказывается достаточно, чтобы сильно затруднить идентификацию причин, вызвавших негативные процессы. Кроме того, из-за большой длительности процесса объем негативного воздействия столь велик, что оказывается способным спровоцировать принятие неоправданно жестких решений по компенсации этого воздействия. В результате меняющееся соотношение демократической и авторитарной компонент "проскакивает" область адекватности и снова оказывается за ее пределами - теперь уже с другой стороны. Следовательно, задача состоит в том, чтобы научиться контролируемо уменьшать амплитуду политического маятника до размеров области адекватности.

Безусловно, России необходимо преодолеть диспропорции в соотношении демократической и авторитарной компонент, чтобы получить сильное и устойчивое государство. Вместе с тем, формирование сбалансированного государства не является самоцелью - оно является лишь одним из элементов необходимых для эффективного развития общества, построения сильной экономики, достижения высокого уровня жизни. Другим необходимым элементом является соответствующий уровень общественной культуры. Как уже отмечалось ранее, конкретные параметры сбалансированного государства отражают наличный уровень общественной культуры, причем таким образом, что рост демократической компоненты соответствует росту уровня общественной культуры. Помимо этого уровень общественной культуры задает "потолок", до которого могут развиться производительные силы. Дело в том, что объективная часть производительных сил (экономика, производство, и т.д.) представима в виде совокупности формализованных систем, назначение которых заключается в преобразовании неких входных потоков в выходные. Под потоками здесь подразумеваются потоки энергии, вещества, информации, и т.п. Но такие системы чувствительны к качеству входного потока, что выражается в существовании допустимого предела искажения входного потока, превышение которого приводит к качественному искажению выходного потока. Для экономики примером последствий превышения допустимого предела может служить ошибочный план, выработанный на основе недостоверной информации о результатах предыдущего периода; для сталелитейного производства - получение некачественной стали вследствие нарушения технологического процесса или использования некондиционного сырья, и т.д. Нетрудно заметить, что недостоверная информация, нарушения технологического процесса, и прочие типы искажения потоков являются ничем иным, как следствием либо ошибок (что достаточно легко минимизировать), либо моральной ущербности исполнителей (т.е. недобросовестности, лживости, вороватости, и т.п.). А поскольку мораль это один из основных элементов общественной культуры, то мы вправе сделать вывод о том, что уровень общественной культуры определяет степень искаженности входных потоков для формализованной модели производительных сил, а, следовательно, и определяет потенциал их развития.

Итак, мы определили две "сверхзадачи", которые необходимо решить для превращения России в современную, процветающую страну. Во-первых, это задача преодоления диспропорции в соотношении демократической и авторитарной компонент. А, во-вторых, это задача повышения уровня общественной культуры. Посмотрим теперь, как развивается ситуация в России с точки зрения перспектив решения этих задач.

Очевидна тенденция к ликвидации демократического перекоса в управлении государством. В целом это, несомненно, положительная тенденция, но настораживает то, что власть никак не демонстрирует своего видения пределов этого процесса. Поэтому, к сожалению, нельзя исключать возможности катастрофического развития событий, когда государство "свалится" в бездну тоталитаризма.

Что касается уровня общественной культуры, то здесь ситуация крайне тяжелая. Наличный уровень общественной культуры столь низок, что не позволяет надеяться на эффективность производительных сил, а, значит, и на приемлемый уровень жизни. Дилемма, перед которой стоит сегодня Россия, может быть сформулирована следующим образом: либо мы, как нация, сумеем избавиться от моральной ущербности, либо мы обречены на вечное прозябание в нищете. Речь здесь, конечно, не идет о мгновенном преобразовании - такого просто не бывает. Речь идет о трудной, кропотливой, последовательной работе, организацию которой должно взять на себя государство. Именно в этом должна состоять идеологическая деятельность власти. И именно в повышении уровня общественной культуры должна заключаться наша национальная идея, если мы хотим, чтобы у России было будущее.

Сентябрь 2000.