Как показали выборы декабря 1995 года (причем не столько итоги, сколько сама предвыборная компания, та картина, которая вырисовалась в ее ходе) в России сложилось патовая ситуация, когда всем понятно, что состояние общества -- экономики, политики и т.д., совершенно неприемлемо и, вместе с тем, очевидно, что на сегодняшний день ни одна политическая или общественная сила не в состоянии предложить идею выхода из этой ситуации, которая не топталась бы вокруг уже порядком набивших оскомину рецептов. Другими словами, сегодня мы стоим перед лицом острейшего общественного кризиса без всяких надежд на скорое его разрешение.

Ряд проблем, еще пару лет назад казавшихся легко разрешимыми, сегодня поставили под вопрос будущее России как цивилизованного государства. Эти проблемы хорошо известны: коррумпированность госаппарата, недееспособность экономических реформ на фоне законодательной недееспособности, национальный и региональный сепаратизм, криминализация общества. Наверное, не найдется ни одного политического деятеля, который бы не дал рецепта решения перечисленных проблем, нет ни одного политического издания или передачи, не обсудившей самым тщательным образом эти проблемы, но, тем не менее, все это лишь усугубляет ощущение безысходности. В чем же тут дело?

Начнем с того, что заметим, что Россия имеет чрезвычайно большое число особенностей, черт, существенно отличающих ее от всего остального мира. Это делает задачу реформации России архисложной. На Россию невозможно переносить опыт реформирования любой другой страны, каким бы успешным этот опыт не был. В силу этого Россия просто вынуждена идти своим уникальным путем. И в этом нет ни капли стремления к самоизоляции, агрессивного неприятия опыта других народов и т.д., хотя большинство людей, говорящих об уникальности российского пути, исходят, как раз-таки, из подобных побуждений.

При всей, неоднократно признанной, уникальности российского пути мы не наблюдаем ни одной достойной упоминания концепции этого пути, адекватно эту самую уникальность отражающей. Зачастую даже создается парадоксальная ситуация, когда уникальный путь развития пытаются пролагать используя (причем ссылаясь на их апробированность -- то есть заведомую неуникальность) конкретные приемы и методы из арсенала средств развития различных западных государств. Впрочем, не менее удивительны и другие предложения, исходящие от нынешней номинальной философской и исторической науки.

Если придерживаться признания уникальности российского пути, то следует серьезнейшим образом обсудить вопрос реализации этого пути. Известно два основных подхода. Во-первых, формально-теоретический. Он заключается в том, чтобы построить формальную теоретическую модель уникального процесса развития и в соответствии с ней этот процесс реализовывать. Нечто подобное уже пытались сделать большевики. Результат известен. И дело тут не только в бездарном претворении теории в жизнь, но и в порочности самого формально-теоретического подхода. Подобные подходы работают там, где объект, теоретическая модель которого строится, как минимум формализуем, чего конечно же нельзя сказать о процессе развития России, уникальность которого собственно и означает неформализуемость, исключение из формального опыта моделей развития западных стран. Другим подходом является метод правильных практических решений. Он не предполагает наличия каких-либо стройных теоретических концепций, а предлагает сосредоточиться на анализе конкретных ситуаций с тем, чтобы в каждом конкретном случае принимать наиболее правильные решения. Как известно, такой подход неплохо проявляет себя в стабильном, хорошо структурированном обществе, в то время, как в периоды глобального кризиса его применимость весьма сомнительна, поскольку в такие моменты правильные решения носят не тактический, а стратегический характер и зачастую не улучшают, а наоборот -- ухудшают краткосрочную ситуацию (например, шоковая терапия).

Между этими двумя подходами, как между полюсами располагается все остальное многообразие предлагаемых подходов, являющее собой ту или иную вариацию на тему вышеназваных способов. Представляется весьма сомнительной возможность успеха какой-либо из этих вариаций, имея в виду, неадекватность базовых подходов этих вариаций.

Из сказанного видно, что уникальность российского пути требует для своей реализации уникальных подходов. Причем уникальность подхода предопределяется, на мой взгляд, самой неформальной природой российской истории и, следовательно, должна отражать решение именно этой методологической проблемы. Таким образом, прежде всего мы должны описать то, как мы собираемся работать с неформализуемой системой. Не вступая в дискуссию по поводу предпочтительности тех или иных методов, опишем применяемый нами метод следующим образом: метод утверждает, что актуальное состояние любой системы есть результат ее развития из неких оснований, которые являются квинтэссенцией этой системы и присутствуют на любом этапе ее развития. Выделив основания и изучив связи между состоянием оснований и состоянием системы в целом, можно влияя на состояние оснований влиять на состояние системы.

Итак, согласно методу мы должны выделить основания изучаемой системы -- общества. Что же является тем простым, чье развитие детерминирует развитие общества? На наш взгляд основаниями общества является культура. Мы вынуждены постулировать данное утверждение, поскольку его обоснование (а тем более доказательство) вывело бы нас далеко (и надолго) за рамки обсуждаемой проблемы.

Мы будем считать, что для любого (в том числе и российского) общества состояние культуры общества может быть описано при помощи некой гауссообразной кривой, причем ордината каждой точки на этой кривой есть уровень культуры. Число членов общество с уровнем культуры не ниже данного определятся, как площадь фигуры, образованной участком кривой, расположенной выше прямой пересекающей кривую в точке, соответствующей данному уровню культуры и отрезком этой прямой, ограниченным двумя ветвями кривой (закрашенная область на рисунке).

Аналогичным образом определяется число членов общества с уровнем культуры, находящемся в промежутке между двумя заданными значениями,

а также число членов общества с уровнем культуры ниже некоего значения.

Будем различать четыре области под этой кривой:

1. Область развивающей культуры (1-ый уровень культуры). Люди, уровень культуры которых достигает этой области способны в процессе своей деятельности (не обязательно профессиональной) нарабатывать результаты, социализация которых ведет к развитию общества, т.е. к росту среднего уровня культуры общества;

2. Область адаптирующей культуры (2-oй уровень культуры). Уровень культуры, соответствующий этой области не позволяет непосредственно влиять на рост уровня культуры общества. Однако, опосредовано, через адекватное восприятие результатов, наработанных в области развивающей культуры благотворное влияние на рост культуры общества все-таки оказывается. Основной задачей представителей этого уровня культуры является социализация общественно значимых результатов, наработанных в области развивающей культуры.

3. Область консервативной культуры (3-ий уровень культуры). Уровень культуры этой области характеризует уровень культуры общества в целом. Представители этой области культуры очень полезны для общества, поскольку решают как минимум две важнейшие для общества задачи:

- задачу передачи культуры из поколения в поколение;

- задачу защиты культуры общества от разрушения при различных общественных катаклизмах.

Вместе с тем, в силу своей консервативности, представители этого уровня культуры активно сопротивляются не только разрушению культуры, но и ее развитию. Поэтому преодоление сопротивления этого общественного слоя развитию есть одна из самых сложных и важных задач, которую приходится постоянно решать для обеспечения развития общества.

4. Область деградирующей культуры или антикультуры (4-ый уровень культуры). Социальная роль представителей этой области очевидна. Вместе с тем, противостояние разрушающему влиянию культурного дна весьма затруднительно. Это связано с тем, что механизмы деградации культуры очень разнообразны, а сами носители деградирующей культуры не в коем случае не могут быть отнесены к какому-либо социальному слою. Вообще корреляция между культурой и социальным положением весьма сложна и неоднозначна.

Рискну утверждать, что степень совершенства общества в каждый момент его развития однозначно определяется соответствием структуры общества состоянию культуры этого общества. Самое замечательное в этом утверждении то, что оно не связывает степень совершенства общества со степенью его развития. Это позволяет приписывать совершенство как сверхразвитым обществам будущего, так и первобытным обществам прошлого. Более того, такой подход позволяет использовать понятие совершенного общества не в качестве конечной цели развития общества, а как меры адекватности общества своему уровню развития.

Попробуем теперь представить себе каким образом будут выглядеть диаграммы структуры общества для США, как примера благополучного общества, и России.

На рисунке представлена качественная диаграмма структуры общества США.

Как следует из диаграммы в обществе США структурно значимыми оказались два уровня культуры -- 3-ий и 4-ый. 1-ый и 2-ой уровни равномерно рассеяны по всей общественной пирамиде, что означает их неидентифицируемость в обществе. Следует обратить внимание на то, что 4-ый уровень культуры не только идентифицируем в обществе США, но и занимает в общественной пирамиде адекватное положение -- положение общественного дна. Это указывает на то, что американскому обществу удалось минимизировать разрушающее влияние уровня деградирующей культуры. Вместе с тем, у американского общества остаются серьезные проблемы с развитием. Являясь, по-существу, культурным монополистом в обществе, консервативный слой создает почву для общественных кризисов, когда в отсутствие культурных, эволюционных форм развития проявляется культурный экстремизм, по сути развитием не являющийся, а лишь будоражащий общество (например, движение хиппи).

Что касается современного российского общества, то единственным структурообразующим культурным уровнем в нем оказывается 4-ый уровень.

Все остальные уровни, включая уровень консервативной культуры, не идентифицируемы в российском обществе. Данное обстоятельство отражает весь драматизм состояния современного российского общества, объясняет провал многих попыток решения российских проблем при помощи чисто политических и экономических подходов. В самом деле, очевидно, что никакие, даже самые изощренные, экономические механизмы не могут действовать в условиях антикультуры, т.е. в условиях отсутствия законопослушания, самодисциплины, в условиях, когда капиталы, вовлеченные в теневую экономику, соизмеримы, а то и превосходят капиталы официальной экономики. Любые политические решения, направленные на улучшение структуры и управляемости государством будут натыкаться на саботаж чиновничества и это также имеет культурные (вернее антикультурные) корни.

Теперь, когда мы нащупали основное отличие российского общества от обществ экономически развитых государств и увидели, что это отличие носит сугубо отрицательный характер, посмотрим, что нужно сделать для того, чтобы Россия смогла реформироваться хотя бы до качественного уровня западных государств. Теоретический ответ прост -- нужно, чтобы в России появился 3-ий культурный слой, слой консервативной культуры. Гораздо сложнее найти эффективный механизм генерации этого слоя в нынешних российский условиях.

Во-первых, необходимо понять, каким образом можно обеспечить или хотя бы способствовать генерации культуры. А во-вторых, вскрыть механизм консолидации носителей определенной культуры в культурный уровень (слой).

Мы уже затрагивали вопрос генерации культуры, когда описывали 1-ый уровень культуры. Однако, остается вопрос: каким образом может генерироваться культура 1-ым уровнем, когда не только 1-ый уровень культуры, но даже 3-ий не идентифицируем в обществе? К счастью количество людей в обществе, индивидуальный уровень культуры которых соответствует 1-му уровню, приблизительно постоянно и не зависит от развитости общества, а также благоприятности экономической и политической обстановки. Поэтому вне зависимости от обстоятельств культура постоянно нарабатывается в обществе, как минимум на индивидуальном уровне. Необходимо только социализировать эту культуру. Как ни странно, но проблема социализации культуры более актуальна в современных обществах, нежели в обществах прошлого. Дело в том, что для того, чтобы достигнуть 1-го уровня индивидуальной культуры необходимо помимо прочего иметь достаточно свободного времени. В обществах прошлого, в виду низкой производительности общественного труда, достаточным количеством свободного времени обладал очень ограниченный круг людей. Это были представители правящего класса, а также люди составляющие их традиционное окружение -- люди искусства, науки, религии и т.д. Все эти люди были консолидированы уже в силу общественного устройства, а потому процессы социализации нарабатываемой в этом же общественном слое культуры протекали достаточно эффективно. В современных же обществах, в условиях высокой производительности общественного труда и, как следствие, относительно высокого уровня жизни общества в целом процессы социализации наработанной культуры затруднены в силу того, что социальной базой генерации и социализации культуры является все общество, а не только достаточно малая и наперед консолидированная его часть. Поэтому в современном обществе для успешной социализации нарабатываемой культуры необходимо инициировать процессы, направленные на стимулирование процесса социализации.

В качестве глобальных факторов стимулирующих процессам социализации нарабатываемой культуры, а значит и формирования культурной структуры общества отметим в первую очередь свободу миграции и наличие развитой системы коммуникаций.

Рассмотрим эти факторы.

В факторе свободы миграции, свобода есть не просто право, а обеспеченное (в том числе и экономически) право. Это означает, что в стране должен быть создан реально действующий рынок жилья. Причем действенность данного фактора напрямую связана с тем, насколько экономически доступен рынок жилья для рядовых граждан.

Действие данного фактора основано на том, что в условиях свободы люди предпочитают жить в окружении себе подобных в культурном отношении. Таким образом, этот фактор способствует консолидации, в том числе, и представителям 1-го культурного уровня.

Наличие развитой системы коммуникаций (второй фактор) предполагает развитость как информационных, так и транспортных коммуникаций. Действие данного фактора во многом может компенсировать отсутствие свободы миграции. Тем не менее наиболее эффективное влияние на формирование структуры общества оказывает сочетание факторов свободы миграции и наличия развитой системы коммуникаций.

Могут возразить, что в современных западных государствах (в тех же США, например) оба описываемых фактора присутствуют, что называется, в наилучшем виде, но их благотворного влияния на развития структуры общества не ощущается -- нет и намека на выделение 1-го и 2-го уровней культуры.

Это действительно так. И причина здесь в чрезмерно развитом 3-м уровне. Мы уже говорили о том, что этот уровень консервативен как по отношению к деструктивным влияниям 4-го уровня, так и по отношению к развивающим воздействиям 1-го и 2-го уровней. Поэтому консервативное влияние 3-го уровня нивелирует воздействие консолидирующих факторов.

Отсутствие в российском обществе 3-го культурного уровня дает ей уникальную возможность консолидировать одновременно не только 3-ий, но и 1-ый и 2-ой уровни. И это, пожалуй, является историческим шансом России положить конец столетиям самоистязания, осознано начать новую эпоху своей истории -- эпоху цивилизованного развития, занять достойное место в мировом сообществе.

Данный текст, конечно же, не претендует на сколько-нибудь систематическое исследование и изложение проблемы выхода (вывода?) России из глубочайшего, всеобъемлющего кризиса, кризиса, поставившего под вопрос не только благополучие нынешнего поколения россиян, но и саму возможность дальнейшей российской истории. Это всего лишь некий черновик, набросок, имеющий целью, даже не доказать, а лишь показать, продемонстрировать, что проблемы развития России (впрочем, как и любой другой страны) -- это в первую очередь проблема культуры, а вовсе не экономики, как принято повсеместно считать. На мой взгляд такое понимание было бы очень важным, и в первую очередь, для практических политиков -- для людей, принимающих глобальные, в масштабах России, решения. 

1996-1997 год.